Методы оценки профессионального риска и их практическое применение

(Статья написана Российским автором, по российскому законодательству, но очень применима к законодательству Беларуси)

Сегодня вся огромная армия специалистов по охране труда трудится над оценкой профессиональных рисков, но при этом каждый понимает все моменты и этапы этой оценки по-своему, включая само понятие профессионального риска.

И дело это, само по себе сложное, неясное и многогранное, осложняется отсутствием ясной и верной методики оценки. Порой кажется, что стихийно господствует требование типа «Пойди туда, незнамо куда, принеси то, незнамо что». Четко сформулировано только несколько директивных мыслей: оценка профессионального риска должна быть проведена в обязательном порядке, методику этой оценки работодатель выбирает или разрабатывает сам, органы надзора проверят, правильно ли сделана оценка риска, и выяснят, если так случится, почему после такой огромной работы у работодателя произошел несчастный случай на производстве.

Но, тем не менее, в соответствии с Концепцией демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года (Утв. указом Президента РФ от 9 октября 2007 г. № 1351) [1], действующей ныне, стране предстоит осуществить «Решение задачи по сокращению уровня смертности … граждан трудоспособного возраста... в том числе путем сокращения уровня смертности и травматизма от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний за счет перехода в сфере охраны труда к системе управления профессиональными рисками (включая информирование работников о соответствующих рисках, создание системы выявления, оценки и контроля таких рисков), а также за счет экономической мотивации для улучшения работодателем условий труда;...».

Известно, что работодатель в рамках системы управления охраной труда должен обеспечить [2] выполнение процесса, состоящего из неразрывно связанной последовательности процедур: «идентификация опасностей» – «оценка риска: определение степени риска и допустимости риска» – «разработка мер по управлению рисками». Процесс обеспечения безопасности труда, согласованный с ГОСТ 12.0.230-2007 [7] и признанными мировыми подходами [14-18], схематично представлен на рисунке.

Пункт 33 Типового положения о СУОТ [3] гласит: «С целью организации процедуры управления профессиональными рисками работодатель, исходя из специфики своей деятельности, устанавливает (определяет) порядок реализации следующих мероприятий по управлению профессиональными рисками:

а) выявление опасностей;

б) оценка уровней профессиональных рисков;

в) снижение уровней профессиональных рисков.

Заметим, что слово «снижение» следует трактовать расширительно и метафорически, поскольку только тогда одним словом «снижение» можно описать все без исключения меры борьбы с профессиональным риском: элиминацию (удаление), ограничение, снижение и передачу риска.

Порядок идентификации (выявления) опасностей, влекущих профессиональные риски, строится по ГОСТ 12.0.230.4-2018 [9] и предусматривает создание трех документов:

1) Перечень / Классификатор опасностей, влекущих профессиональные риски.

2) Методика идентификации опасностей, влекущих профессиональные риски.

3) Перечень (реестр) идентифицированных опасностей, влекущих профессиональные риски (с разбивкой по персоналу, рабочим местам, видам работ, подразделениям).

ИДЕНТИФИКАЦИЯ ОПАСНОСТЕЙ И ИХ ПЕРЕЧЕНЬ

Согласно требованиям пункта 34 Типового положения о СУОТ: «Идентификация опасностей, представляющих угрозу жизни и здоровью работников, и составление их перечня осуществляются работодателем с привлечением службы (специалиста) охраны труда, комитета (комиссии) по охране труда, работников или уполномоченных ими представительных органов».

Типовое положение о СУОТ в пункте 35 содержит примерный (типовой) перечень опасностей, который большинство специалистов принимает за обязательный и неизменный до точки с запятой перечень. Это их право. Это их мнение.

Но реальный перечень опасностей может быть и иным. Каким? – спросит дотошный читатель. А таким, каким он видится специалистам работодателя в рамках специфики его производственной деятельности. Вариантов множество, и мы не будем здесь их приводить. Подчеркнем: перечень пункта 35 далеко не совершен, не полон и очень далек от идеала. Пользоваться им сложно, особенно, если подходить к делу реально и целенаправленно. Юридически этот перечень не является обязательным, и его нужно брать и «адаптировать» под потребности того предприятия, на котором проводится оценка риска.

Для этого нужно знать некоторые моменты теории оценивания риска, в том числе профессионального.

Напомним, что на любом предприятии всегда присутствуют три основных риска (три группы рисков): экономические (финансовые), производственные (связанные с авариями), профессиональные, связанные с производственным травматизмом и профессиональной заболеваемостью работников. Эти три группы риска формируются различным образом, характеризуются разными показателями, имеют разные критерии значимости, разные критерии возможности реализации.

Профессиональные риски вызваны профессиональными заболеваниями и производственными травмами. Связь профессиональных заболеваний с профессиональными рисками является априорной истиной для всех гигиенистов. Методы оценки такого рода рисков развиваются в рамках медицины труда с использованием методов медицинской статистики. Крайне примитивным и недостаточно продуманным методом оценки профессиональных рисков является специальная оценка условий труда.

Формально и официально она завершена. Но производственный травматизм остался все поля ее зрения. Поэтому дополнение никому в мире неизвестной СОУТ известной всем в мире оценкой профессиональных рисков в рамках бурно начавшейся массовой кампанией «оценки профессиональных рисков» оказалось ориентированной только на оценку травматизма и иных острых повреждений здоровья. Здесь уже не применимы гигиенические методы и нормативы, и приходится опираться лишь на достижения собственно безопасности и охраны труда.

Исходным понятием всей процедуры оценивания профессионального риска является «ОПАСНОСТЬ» (не путать с опасным производственным фактором! Детальнее см. ГОСТ 12.0.230.5-2018).

Напомним, что «опасность» - это свойство предмета или процесса, которое при воздействии на организм работающего может причинить ему вред. Как правило, этот вред состоит в повреждении здоровья. Часть такого причинения вреда происходит в острой и быстрой форме несчастного случая – в анатомической травме или ингаляционном отравлении (в ряде случаев и радиационном повреждении). Часть - происходит в форме развития профессиональной болезни, оценкой возможности развития которых занята СОУТ.

Для практики очень важным является то, что почти все опасности материальны и воздействуют на организм человека контактно. Большинство из них связано с оборудованием, инструментом, материалами и процессами их обработки, ибо «опасности» являются неотъемлемой частью технологических и производственных процессов, широко используются нами для преобразования предмета труда с помощью орудий труда в продукт труда.

Все опасности на производстве изначально локализованы в своем источнике. Например, электрическое напряжение существует в кабеле, покрытом защитной оболочкой.

На практике не исключено, что «опасности» могут делокализоваться и покинуть свой «источник». Например, пар может вырваться из паропровода или котла. Такая делокализация всегда представляет собой нештатный или аварийный случай, зачастую ведет за собой несчастный случай. Наличие источника опасности, и возможности делокализации – важнейший признак возможной опасности. При этом, чем легче опасность может делокализоваться, покинуть свой источник, тем она опаснее для нас. Чем надежнее «оболочка» источника опасности, локализующая опасность, тем безопаснее окружающим.

Но если после того как опасность делокализовалась, она может еще и распространяться в пространстве, то уровень опасности становится еще выше. Недаром все крупные аварии связаны с разгерметизацией и распространением вещества, находившегося в контейнере, баке, трубопроводе. Все они редки, ибо мы стараемся сделать очень надежными их хранение и транспортировку, но вызывают огромные негативные последствия. Так и коронавирус, имеющий способность распространяться невидимо и неслышимо с воздухом, который омывает наши тела, и которым мы дышим, представляет собой высочайшую степень опасности.

Опасностей очень и очень много, и все они рассматриваются нами только в контексте их возможного (вероятного, случайного) воздействия на организм работающего человека. Такое воздействие рассматривается нами в цепочке «источник опасности - существующая опасность – делокализация опасности из источника – распространение опасности в пространстве в зону местонахождения работающего - возможность воздействия опасности на организм работающего – случившееся воздействие – последствия этого воздействия».

С общетеоретической точки зрения, «опасность» - это все, что угодно, что может воздействовать на организм человека, причиняя ему вред. Существует множество классификаций опасностей [5-6, 24-27], самым известным из которых является их деление по характеру воздействия на организм человека на физические, химические, биологические и психофизиологические факторы. Это красивое, верное, научное деление очень важно для гигиены и медицины труда, для которых характер воздействия важен для разработки методов лечения пострадавшего. Но для охраны труда, которая занята профилактикой самого воздействия в ходе выполнения простого процесса труда, для оценки риска такого воздействия наиболее удобен технологический подход, связанный с характером выполняемых работ, с условиями труда при тех или иных технологиях, при выполнении тех или иных трудовых операций.

Поскольку пункт 36 Типового положения о СУОТ гласит «При рассмотрении перечисленных в пункте 35 настоящего Типового положения опасностей работодателем устанавливается порядок проведения анализа, оценки и упорядочивания всех выявленных опасностей, исходя из приоритета необходимости исключения или снижения уровня создаваемого ими профессионального риска, и с учетом не только штатных условий своей деятельности, но и случаев отклонений в работе, в том числе связанных с возможными авариями», то помимо опасностей нормальной работы в перечень опасностей для идентификации необходимо включать опасности, возникающие и действующие при аварии, пожарах и т.п. ситуациях.

Заметим, что в процессе расследования произошедших несчастных случаев Приказ Роструда № 77 [4] рекомендует: «… проверить, как работодателем реализуется на практике выявление опасностей. Одним из основных условий этого процесса является участие работников, занятых на рабочих местах, на которых выявляются опасности, так как они владеют детализированной и точной информацией обо всех опасностях, связанных с выполнением ими своей работы. Если представители работников не привлекались на этапе идентификации опасностей, это является нарушением пункта 34 Типового положения».

Поэтому идентификацию опасностей и оценку риска целесообразно проводить силами линейного персонала и других специалистов и оформлять протоколами рассмотрения итогов на заседании специальной комиссии, включающей представителей работников.

Подчеркнем, что в рамках Типового положения о СУОТ и сложившихся традиций управления охраной труда мы должны оценить профессиональный риск каждого работника на его рабочем месте. Правда, никому не ясно на каком рабочем месте?

Дело в том, что рабочее место может быть стационарным (постоянным), и, вообще, рассматриваться как физическая пространственная «рабочая зона» местонахождения работника. Вместе с тем рабочее место может и должно рассматриваться, особенно для оценки профессиональных рисков, связанных с наймом, как юридическое понятие, как такое местонахождение работника, которое контролируется (в широком смысле этого слова) работодателем. Английский язык различает эти два случая и понятия, и в международной практике используется именно второе толкование.

Аттестация рабочих мест по условиям труда, а затем и специальная оценка условий труда сильно исказили понятие рабочее место, превратив его из применяемого в международной практике юридического «workplace» в основное физическое местонахождение организма работника. Но это не совсем корректно (с позиции профессиональных рисков и охраны труда). Область существования профессиональных рисков намного шире «постоянного рабочего места», исследуемого СОУТ.

Реально рабочий день почти каждого наемного работника начинается с того, что работник, выйдя из места своего (на тот момент) проживания – квартиры, дома, общежития, гостиницы, дачи, профилактория, идет пешком или едет на работу на общественном, включая такси, или личном (своем или друга) или служебном транспорте. Потом ему предстоит почти так же вернуться домой.

Прибыв на «работу», работник идет или едет по предприятию. Или сначала переодевается (если нужно), а потом идет или едет по территории предприятия. Он может , ехать на служебном транспорте по дорогам общего пользования к месту работы (типа нефтяной качалки) или совещания (это тоже работа).

Одни люди весь день (всю смену) работают на одном рабочем месте, другие – переходят с места на место в пределах одной небольшой рабочей зоны, третьи – в пределах промышленной площадки (здания, сооружения, рудника и т.п.), четвертые – и за ее пределами.

Еще одна проблема оценки риска. Руководители, проведя часть смены к кабинетах, устремляются в цеха. ГДЕ ИХ РАБОЧЕЕ МЕСТО, НА КОТОРОМ МЫ ОБЯЗАНЫ ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ ВСЕ ОПАСНОСТИ И ОЦЕНИТЬ ВСЕ ИХ РИСКИ ВОЗДЕЙСТВИЯ? – спросим мы. Пусть пару часов в день, но руководитель находится в условиях, где его быть может «ждет» не выявленная «опасность» с высоким риском воздействия и значительной тяжестью последствий несчастного случая. Как оценить его риски? Это до конца не выясненный юридически вопрос (технически автор статьи всё прекрасно и давно понимает, как и множество других специалистов по охране труда). Это «черная дыра» законодательства об охране труда. И это мешает достоверной оценке профессионального риска.

Но пусть мы знаем, что такое «рабочее место» и хотим оценить риски имеющихся там опасностей. Что же мы должны сделать для оценки опасностей на этом рабочем месте при выполнении определенных трудовых операций?

Еще раз напомним, что профессиональный риск (occupational risk) это риск, связанный с занятостью по найму (occupation) работников, которые могут утратить трудоспособность при выполнении работ в интересах нанимателя.

Профессиональный риск состоит из риска получения производственной травмы и риска получения профессионального заболевания. Оба эти риски связаны с риском непосредственного воздействия опасности на организм человека.

Поэтому оценивать профессиональный риск мы начинаем с оценки риска возможного воздействия опасности на организм человека с учетом последствий этого воздействия. Результаты этой оценки будут использованы для ранжирования приоритетности внимания руководства к тем или иным опасностям и к выработке мероприятий по защите от них.

Итак, работа по оценке профессиональных рисков начинается с идентификации опасностей на каждом рабочем месте. Поскольку СОУТ с её оценкой возможности профессионального заболевания уже выполнена (или должна быть выполнена), то нас интересует только риск «травмоопасных» воздействий, т.е. риск травмирования и/или резкого ингаляционного отравления (радиационного поражения).

Составление перечня опасностей - трудоемкое, непростое и ответственное мероприятие. Правильно составленный перечень является залогом успешного завершения всех процедур.

Идентификацию опасностей ведут согласно ГОСТ 12.0.230.4-2018 на каждом рабочем месте. Можно использовать и иные методические документы, включая зарубежные.

Идентифицировав опасности на каждом рабочем месте, приступают к оценке риска их воздействия на организм человека.

ОЦЕНИВАНИЕ РИСКА ВОЗДЕЙСТВИЯ ОПАСНОСТИ НА ОРГАНИЗМ РАБОТАЮЩЕГО ЧЕЛОВЕКА

Напомним, что «риск» - широкое, многозначное, многогранное понятие. Риск всегда связан с действием. Начав его оценивать, нужно четко и внятно понять: риск чего (каких действий) мы оцениваем и для чего (для разработки и выполнения каких мероприятий) оцениваем [8].

Межгосударственный стандарт ГОСТ 12.0.002-2014 [5] определяет риск как название и меру случайного причинения вреда, совокупно сочетающую степень возможности причинения вреда и степень его медицинской, или технической, или социально-экономической значимости (тяжести).

В этом месте, нужно вспомнить великую максиму: Гладко было на бумаге, в жизни встретились овраги.

Подчеркнем одно очень важное обстоятельство. Как именно конкретно сочетаются значимость и ее возможность принципиально неизвестно, ибо оба критерия – возможность и значимость являются качественными параметрами и их «сочетание» - такое же качественное явление, которое не поддается никаким ФОРМУЛАМ и ВЫЧИСЛЕНИЯМ, т.е. методам количественной математики.

Повальное современное стремление к вычислениям (расчетам) ведет к тому, что качественным переменным – возможности и значимости придают условное значение в баллах (числах), а затем работают с этими баллами. При этом возникает иллюзия расчета, но это только иллюзия, причем очень опасная иллюзия, ибо полученный «результат» может не иметь ничего общего с жизнью. Увы, это так.

В итоге неудержимого стремления к «расчету риска» «любой ценой» единственно приемлемой и наиболее простой формулой расчета риска становится перемножение БАЛЛОВ возможности на БАЛЛЫ значимости (тяжести). Условность этой простейшей операции и её общедоступного результата не только очевидны, но и таят в себе дополнительные неясности по расшифровке полученного результата.

Речь идет о том, что в силу коммутативности самой по себе процедуры умножения можно получить один и тот же численный результат (расчетный риск, выраженный в баллах), перемножая либо большое число баллов высокой вероятности на маленькое число баллов несущественной значимости, либо маленькое число баллов невысокой вероятности на большее число баллов существенной значимости. Эти ситуации принципиально различны, но дают одно и то же число баллов – одно и тоже значение расчетного риска!

В результирующем числе итогового результата эти особенности реальных ситуаций пропадают и зря, ибо они требуют различных мероприятий своего предупреждения. Но такова цена платы за простоту оперирования с условными баллами.

И еще одна «ловушка для гиппопотама», занятого оценкой риска.

Оценка уровня профессионального риска в целом на рабочем месте и оценка уровня риска воздействия опасности являются разными процедурами. При этом оценка риска как общая процедура различна от оценки уровня риска, как его «магнитуды» (величины). Их нужно «разделить» и именовать различными «именами».

Такое разделение свойственно английскому языку, который позволяет разделить наименование общей процедуры оценки риска (risk assessment) от операций определения значения риска (risk evaluation). Первое осуществляется организационными процедурами, а второе путем ранжирования уровня риска. Напомним, что ранжированием называется процедура измерения качественных объектов путем упорядочения объектов ранжирования в порядке убывания или возрастания какого-либо их качественного свойства при измерениях в шкале порядка.

Наш, великий русский язык, как и большинство других языков мира, не позволяет легко и просто произвести подобную процедуру, приходится что-то «придумывать» неестественное и не свойственное языку. В русском языке для этого приходится говорить – оценка риска (общая процедура) и оценивание риска (определение конкретного значения). Но строго эта терминология никем и никогда не соблюдается, поскольку она несколько «противоречит» привычной лексике русскоязычного общения.

Согласно ГОСТ 12.0.230.5-2018 [10] оценивание риска это определение степени риска, заключающееся в присвоении риску того или иного ранга шкалы порядка, балльного или вербального.

Надо помнить, что при ранжировании по шкале порядка можно говорить лишь о порядке расположения измеряемых рисков, например, о том, что данный риск больше или меньше других, но невозможно дать количественную оценку во сколько раз больше или меньше. В результате ранжирования мы получаем степень (или уровень, или магнитуду) риска по некоторой шкале. Это и есть мера риска, балльная и/или вербальная, ранжирующая по шкале порядка место данного риска среди других рисков. Эта мера определяет только место данного риска среди других возможных! Знание этого места позволяет ранжировать приоритетность выполнения мероприятий защиты от опасностей и рисков и последовательность их финансирования.

Можно, в принципе, определять риск сразу на шкале его ранжирования, можно выстроить несколько критериев его определения, но общепринято при оценке риска использовать две фундаментальные характеристики (стороны) риска – возможность (воздействия) и значимость (последствий) [11-13].

Поскольку у риска есть две стороны – возможность и значимость, то для его определения нужно построить две шкалы ранжирования. Они качественно различны и абсолютно неравноправны. Но об этом часто забывают.

Повторим, практика показывает, что значимость риска важнее его возможности. Приведем пример: есть огромный офис и в нем работает тысяча сотрудников. Риск их падения при движении в коридорах достаточно велик, сотрудников много, ходят из кабинета в кабинет и в туалет много, ведут при движении разговоры. Однако риск падения не очень значим – в итоге падения сотрудники получат, скорее всего, не фиксируемую охраной труда микротравму и лишь иногда, как максимум, легкую травму. А возможность большая, ибо потенциальных жертв много и риск в целом для организации большой.

Пусть одновременно есть маленькая организация, где всего два-три человека выполняют верхолазные работы. По вероятности происшествия риск не очень велик, людей мало, но по значимости огромен – почти все сорвавшиеся гибнут!

И пусть для примера эти две различные организации с различными рисками принадлежат одному и тому же собственнику – где его риск будет больше? На что обращать внимание? Производственники скажут: «Надо обращать внимание, в первую очередь, на те ситуации, в которых значимость возможного происшедшего несчастного случая больше». Так говорит практика, и мы ей следуем.

Итак, для оценки уровня риска нам надо построить две шкалы. Одной шкалой будет шкала порядка для ранжирования уровня рисков по значимости, другой – тоже шкалой порядка будет шкала для ранжирования возможности.

Первым этапом становится определение (ранжирование) уровня риска по его значимости (тяжести). Это ранжирование всегда начинается с выработки шкалы ранжирования, с выработки её градаций (рангов), с вербального (словесного) описания каждой градации.

ШКАЛА ЗНАЧИМОСТИ ПОСЛЕДСТВИЙ ВОЗДЕЙСТВИЯ ОПАСНОСТИ

Наивысшей тяжестью воздействия опасности на организм человека является смерть пострадавшего в процессе труда. Другой опасностью является получение тяжелого поврежденья здоровья, стойко не позволяющего полноценно трудиться. Третьей опасностью является относительно легкое поврежденье здоровья, которое не скажется на дальнейшей жизни, а потому, как правило, носящее временный (или кратковременный) характер.

Эти три опасности не равнозначны и не разделены «равными» интервалами. Они различны и они такие, как есть, смерть, тяжелое и легкое повреждение.

С другой стороны охрана труда затрагивает не только опасности и риски материального мира (природы и техносферы), но и социального мира.

При этом высшей опасностью является смерть пострадавшего в процессе труда.

Другой опасностью является получение тяжелого поврежденья здоровья, приводящее к утрате профессиональной или общей трудоспособности.

Третьей опасностью является относительно легкое поврежденье здоровья, которое не приведет к утрате трудоспособности, а потому, как правило, носящее временный (или кратковременный) характер.

В нашей практике мы различаем смертельные несчастные случаи на производстве, тяжелые и легкие производственные травмы. Эти три градации могут быть взяты в качестве градаций риска по значимости, тяжести. Они могут быть дополнены и другими значимыми или малозначимыми градациями на усмотрение работодателя. Это наиболее рациональная и разумная шкала значимости риска. Построить ее несложно.

Широко распространено мнение, что для дальнейшего удобства стоит присвоить «балл» каждой такой градации и все сразу станет хорошо, удобно, привычно и понятно.

Повторим, что это мнение иллюзорно, а бытует потому, что с числами проще оперировать, свою мысль задействовать не надо, пусть компьютер считает….

Известно присвоение баллов при оценке успехов/провалов в учебе. Эта система привычна, а потому по аналогии многие используют такие элементарные шкалы, как 1, 2, 3… и т.п. А зря.

Градации травмирования, повторим, не равнозначны. Смерть, вообще, не имеет аналогов и сопоставимости со всеми другими травмами. Если остальные – несмертельные травмы можно оценивать в потере дней трудоспособности, в расходах на реабилитацию пострадавших и т.п., то со смертью этот «номер» не проходит. Это означает, что баллы, условно приписываемые смертельному травматизму должны быть очень высокими, по нашему мнению, во много раз больше, чем баллы остальных травм. Насколько конкретно? – спросит читатель. Никто этого не знает, - ответит автор. Конкретная цифра – условна, но она должна быть очень большой. Каждый должен определить свою «цифру», свою разницу в значимости смертельного и иного травмирования. Смертельная опасность коронавируса фактически заставила нанести удар по экономике. Так насколько ее значимость более значим, чем значимость простого ОРВИ или сезонного гриппа?

Напомним, что существует так называемая пирамида Гейнриха. Она гласит о том, что на каждый смертельный случай приходит Т тяжелых и Л легких случаев. Будем предполагать (очень сильное предположение), что значимость 1 смертельной травмы не менее чем совокупная значимость Т тяжелых травм. Это значит, что балльная оценка смертельной травмы может быть не менее, чем в Т раз больше, чем балльная оценка тяжелой травмы. Можно оценить и по-другому.

Но в любом случае уровень баллов должен нарастать в некоторой прогрессии (не обязательно равной, постоянной) – например, 1, 2, 4, 8, 16 или 1, 5, 25, 125, 725. Автор выбрал для себя после долгих размышлений: 1, 10, 25, 50, 100.

Априорно сказать, что хорошо, а что плохо, а, тем более – что реалистично в присвоении балла, и какое должно быть значение балла, не удается. Все это лишь условности и инструменты для редуцированного (краткого) описания реальности. Реальность меняется, меняется и ее описание.

Будем считать, что шкалу ранжирования риска по значимости мы построили. Это и на самом деле достаточно просто.

ШКАЛА ВОЗМОЖНОСТИ ВОЗДЕЙСТВИЯ ОПАСНОСТИ

Теперь нужно оценить (проранжировать) возможности (вероятности) того, что эти неблагоприятные события произойдут. При этом нужно помнить, что характер меры существенно зависит от характера случайной опасности. Это часто не учитывают. Нужно четко понимать, что вероятность в оценке риска не эквивалентна вероятности в теории вероятности, как законченной отрасли математики о случайных числах.

Вероятность в математике – это хорошая теория, вовсю использующая и статистику (происшедшую частоту событий), и законы распределения случайных событий для определенных типов случайных процессов. Плохо то, что все это далеко от реальности случайностей охраны труда, от случайностей, характерных для безопасного труда. Если серьезно посмотреть на статистику несчастных случаев в охране труда, то она покажет нам и возможность проработать много десятков лет в «соприкосновении» с обычным ручным, а значит травмоопасным, трудом, но быть живым и здоровым, и возможность в первую же свою смену получить смертельную травму.

Конечно, отдельные примеры это еще не статистика, но весь мир знает, что недостаточное опытные молодые сотрудники травмируются в первые годы своей работы значительно чаще и сильнее, чем опытные и «осторожные», чем те, кто привык автоматически работать безопасно, умеет «разбираться» с иногда возникающими нештатными ситуациями. Вероятность несчастного случая здесь почти не причем, здесь главное – умение работающего. Математика практически не умеет работать с такими «субъектами» деятельности.

Еще одной сложностью оценки «возможности» неблагоприятного события является то, что мы судим о них, исходя из собственного опыта, или услышанного о чужом опыте от других. Практика показывает, что на предприятиях, где за долгие годы практически не было несчастных случаев, специалисты затрудняются ответить на вопрос: Какова вероятность получить …… травму? Нет аналогов в голове, нет «реперных точек», мышлению и воображению не за что «зацепиться».

Еще один момент связан со способностью людей преувеличивать одни риски и преуменьшать другие. Отправляясь в путешествие, многие люди панически боятся самолета, и совершенно не боятся автомашины, на которой едут в аэропорт. Однако статистика говорит, что риск попасть в ДТП в 1000 раз больше, чем в авиакатастрофу. Это означает, что наши «ожидания» могут совсем не совпадать с закономерностями внешнего мира. Это означает, что мы можем оценивать «возможность/вероятность» очень и очень грубо и приближенно.

А потому при оценке риска мы вместе со всем миром используем англоязычное понятие «likelihood» (возможность, правдоподобность), а не «probability» (вероятность). Англоговорящие в рамках английского языка хорошо различают эти два понятия о возможности/вероятности событий, мы в русском языке – нет. Когда используется термин likelihood, то речь идет о грубой возможности: возможно, что мы заедем на рынок; на улице лед – возможно, папа, ушедший на работу, поскользнется и упадет; эй, там, осторожно с лестницей – можно (аналог возможно) упасть! Это не вероятность, это качественная и вполне вероятная «возможность», и она не очень определена точно. Она «груба», но этого достаточно.

Использование понятия likelihood (возможность) позволяет сравнивать две ситуации, выделять более опасную ситуацию, но по сути ничего не говорит об истинной вероятности (probability) случайного события. Но она нам и не нужна.

Приведем ранее нами уже публиковавшийся пример о риске падения при ходьбе. Истинной вероятностью падения является частота случаев падения, отнесенная на число шагов. Мы ее не знаем. Можно использовать некий индикатор опасности – часто ли та или иная совокупность людей падает в движении. Это уже не совсем классическая вероятность, ибо меняются условия ходьбы, длина, скользкость и т.п. Но, все же, эта «грубая возможность» говорит о возможной опасности. Можно узнать, сколько работников упало у нас за год. Практика показывает, что таких случаев достаточно много. Мы знаем, что есть значимая для нас возможность, и мы не знаем вероятность этого события. Однако мы знаем и можем предпринять меры снижения этой печальной статистики. И это главное.

А ведь нас интересуют травмы, а не падения. И не все упавшие травмировались! Многие упавшие не были травмированы, свое падение не зафиксировали, и мы не можем рассчитать вероятность травмирования среди упавших! А меры предпринять можем! И должны!

Итак, мы знаем, что возможность падения есть, что возможность травмирования при падении есть, что риск травмирования растет при росте число падений, что риск падения увеличивается, когда поверхность неровная или скользкая, когда обувь скользкая, когда обувь сидит на ноге плохо, когда мы отвлекаемся, когда мы чрезмерно подвижные дети или чрезмерно медлительные на реакцию старики!

Вдумайтесь, как много мы знаем о риске ВОЗМОЖНОСТИ падения, настолько много, что можем им управлять, и тем самым управлять риском травмирования при падении, а вот ВЫЧИСЛИТЬ ЕГО МЕРУ НЕ МОЖЕМ! Но это и не нужно, нужна организация профилактики падений, снижение риска падения, и тем самым снижение риска травмирования. Одновременно идет рост возможностей НЕ УПАСТЬ! И все… Принятые меры дают свой результат, число падений и травмирований уменьшается. Это нас и интересует.

Подчеркнем, что сам риск нас не интересует… Нас интересует защита от него…Риск является лишь инструментом для выработки мероприятий этой защиты.

Существуют самые разные слова для выражения «возможности»: очень вероятно, правдоподобно, возможно, невозможно, маловероятно, немыслимо…. и так далее. Увы, каждый понимает эти слова по-своему, а нам хочется получить объективную картину оценки риска, единую для предприятия. Во многом это может сделать комиссия из нескольких человек. Только она может внести ЕДИНООБРАЗИЕ, не обязательно верное, но единообразие. Объективность внести невозможно, ибо риск – исключительно субъективное понятие. Но выбрать приоритеты можно, а только это и нужно.

Оценивание возможности воздействия опасности на организм работающего сложная процедура. Многим кажется, что перевод вероятности на терминологию типа: происходит ежеминутно, ежечасно, ежедневно, еженедельно, ежемесячно, раз в год, раз в пять лет, раз в десять лет, раз в сто лет позволяет избавиться от условности выбора. Конечно, если у вас есть достаточная статистика за много-много лет, и она печальна – было много несчастных случаев, то как-то проранжировать возможность вам удастся.

А если на вашем небольшом предприятии, существующем всего несколько лет, благодаря высокому уровню обеспечения охраны труда, никаких происшествий не было? Как тогда? Да и что такое у Вас ежеминутно опасного происходит, что Вы до сих пор не удосужились устранить? За что Вам деньги платит предприятие?

В нашем методе мы рекомендуем предприятию соотносить возможность риска с ВОЗМОЖНОСТЬЮ ПРОИСШЕСТВИЯ, возникновения нештатной или аварийной ситуации при малейшей неисправности оборудования или инструмента, либо при нарушении регламента работы.

Там, где за малейшим отступлением от правильной безопасной работы неизбежно почти мгновенно следует «наказание» - травмирование, там и самая высокая возможность травмирования, там наивысший риск!

Все знают, что «правило» «правилу» рознь. Есть очень жесткие правила, и их нужно строго выполнять, ибо иначе никак, а есть правила, которые можно нарушить, и, зачастую, ничего не происходит. Это реальность! Подобные ситуации не только рождают ложную уверенность в безнаказанности, но и, как не парадоксально, сами по себе снижают вероятность травмирования. И это нужно иметь в виду.

Общих рекомендаций по выбору градаций «возможности» дать нельзя, ибо ранжирование градаций надо подбирать применительно к характеру производственной деятельности предприятия. Например, можно и так назвать возможности/вероятности: очень высокая, высокая, существенная, низкая, ничтожная. Но это один из вариантов для пяти градаций, и не более. Еще нужно вложить содержание в эти слова, например, в слово «низкая». А это не просто. И это можно сделать только в процессе конкретной работы специалистов совместно с работниками на конкретном предприятии.

Итак, две основные и главные шкалы ранжирования для оценивания риска построены. Можно начинать оценивать риск. Но как?

ОЦЕНИВАНИЕ УРОВНЯ РИСКА

Мы уже говорили, что в понятии риск сочетается и ВОЗМОЖНОСТЬ, и ЗНАЧИМОСТЬ.

Как они сочетаются? Повторим, вид этого сочетания принципиально неизвестен ни науке, ни практике. Но надо «сочетать», если мы хотим получить «риск», а риск мы обязаны определить, ибо это требуют надзорные органы. И для понимания сути проблемы, мы снова приведем один из наших любимых примеров.

Когда вы выбираете овощи, фрукты, мясо, рыбу и т.п., то учитываете аромат, внешний вид, сочность, предполагаемый вкус – сладость, горечь, остроту, свежесть и т.п. При этом вы интересуетесь ценой покупаемого продукта. Их сочетание (именно так !!!!) дает нам основание выбора – брать - не брать, что брать, сколько брать… Как вы это делаете? На глаз? На основе интуиции? На основе опыта? Подумайте!

Но, если мы в данном примере МОЖЕМ ДЕЙСТВОВАТЬ НА ОСНОВЕ ИНТЕГРАЛЬНОЙ ИНТУИТИВНОЙ ОЦЕНКИ, ничего не вычисляя, то почему для оценивания риска это невозможно? Возможно! Говорим же мы, например: «Это рискованно» или «А, здесь никакого риска нет!».

Но поскольку на производстве в охране труда мы стремимся к максимальной объективизации оценивания риска, то изобретаем для этого (или для самообмана) различные приемы, методы и т.п. Так сказать, «обнаучиваем» реальную проблему и ее возможное решение.

Несомненно, что все известные методы сочетания возможности и значимости риска направлены только на одно – совокупно оценить риск. Для этого у нас есть две шкалы порядка, два итога ранжирования. И всё! И наша мысль!

И первое, что мы можем сделать, это наглядно эти две шкалы совместить в матрице [19, 22, 23]. Использование матрицы позволяет легко совместить две шкалы и ранжирование на них. Процедура настолько проста, что доступна всем, без исключения. Знать бы еще, куда галочку стпавить!

Поэтому наиболее простой, доступный для понимания и визуализации, а также интуитивный (он же интегральный) метод оценки риска – это матричный метод. И дело не в том, что используется матрица – сама она ничего не вносит в процесс оценивания, она просто удобный инструмент для совмещения двух шкал, для их совмещения и визуализации.

На практике матричный метод (при оценке каждой идентифицированной опасности), зачастую, связан с вопросом эксперту: К какому последствию, и насколько это возможно, приведет данная идентифицированная опасность при данных условиях труда и данных мерах защиты на практике, если она случайно воздействует на организм работающего?

Эксперт ставит галочку в матрице риска на пересечении наиболее правдоподобных, по его мнению, градациях значимости и возможности. Вот и вся оценка. Она субъективна? Да! Но другого не дано. Риск - величина качественная, которая нужна только для отбора более или менее «рискованных» ситуаций.

Нам кажется, что требовать от специалистов учесть сразу и «значимость» и «возможность» риска в матрице не совсем правомерно. Сделать это внешне легко, а по сути - очень сложно.

Намного проще оценивать возможность (вероятность) реализации конкретной значимости, например, легкой травмы. При этом, данная оцененная возможность в точности равна риску получения данной, зафиксированной нами на шкале значимости риска, травмы. В результате, можно получить ряд ответов на вопросы типа: Оцените, пожалуйста, по предлагаемой шкале возможность получения работником на данном рабочем месте от воздействия оцениваемой опасности производственной травмы легкой тяжести?

Сразу предупредим читателя, анализ всех полученных ответов показывает оценку риска и оцененные риски глубоко и интересно, но требует достаточно большой дополнительной работы и интерпретации полученной совокупности ответов. Но так везде и всегда – Без труда не вытащить и рыбку из пруда, - и оценка риска не исключение из проведения экспертных оценок вообще.

«Нет, так нас не устраивает», – говорят, пишут, и пропагандируют на веб-семинарах, всё это «метод тыка», а мы хотим и сделаем расчет риска. А после такой информационной «обработки» очень многим практикам начинает казаться, что «расчет риска» намного лучше матричного метода. От этих слов – «расчет риска» веет фундаментальной привычной инженерной традицией - всё рассчитывать!

Мы уже писали, что поскольку ВСЕ РАСЧЕТЫ ДЕЛАЮТ В ЧИСЛАХ (кроме операций булевой логики), то выбранным градациям шкал риска приходится присваивать некое число. Оно условно, оно не принадлежит к метрической шкале, оно лишь позиционирует градацию шкалы порядка. Поэтому такие числовые «метки» называют «баллами». Но сколько бы не говорили про «баллы», люди все равно воспринимают их как «числа». Миллион записей в фонотеке это одно, это реальный миллион. «У меня миллион записей», - говорит женщина, имея в виду, что записей очень много, их никто не пересчитывал. Это баллы ее градаций коллекции. «Он – миллионер», говорят о богатом человеке, хотя сегодняшние богатые должны иметь миллиарды, чтобы быть действительно богатыми. Это тоже «балл» оценки положения человека к капиталистическом обществе.

Поскольку мы уже вербально и интуитивно-логически определили нужные нам градации на двух шкалах оценки риска, несложно каждой градации каждой шкалы присвоить то или иное число баллов. Вопрос только один – какое число баллов наилучшим для практике способом соответствует той или иной градации? Это не простой вопрос, а ответов на него множество! Ряд из них читатель найдет ниже.

Имея два числа (в баллах), несложно провозгласить, что неизвестное нам сочетание вероятности и значимости риска, представляет собой произведение этих чисел. (Выбор умножения неизбежен, ибо для двух чисел есть четыре фундаментальных действия: сложение, вычитание, деление, умножение. Первые три явно и безусловно не годятся, остается четвертое). Итак, баллы выбранных двух градаций перемножаются, и это выдается за сияющие вершины «расчета» с «использованием современных информационных и численных технологий». Получается итоговое число, условно называемое всеми любителями расчетов: «риском».

Но в чем его суть? Что оно значит? В этом нужно еще разбираться, это нужно еще распутывать, этим нужно заниматься.

Два числа несли «двойную» информацию, одно о возможности, другое – о значимости. Они слились при умножении в одно число. В логичной речи значимость возможного не равна возможности значимого. Никакой коммутативности нет. Риск невысокой значимости (микротравмы), но частой возможности, не равнозначен риску высокой значимости (смерть пострадавшего), но редкой возможности (в Европе примерно 3 случая на 100 000 работников за год).

Но баллы и процедура умножения не знает этого. Операция умножения обладает свойством коммутативности (перестановки), т.е. R=P*S и одновременно R=S*P. Это значит, что для принципиально разных рисков мы можем получить одно и то же результирующее число. И оно замаскирует нам истинную картину. В этом крупный недостаток «балльных» расчетов.

Поэтому мы рекомендуем всем хранить исходные данные порознь – одни для значимости, другие для возможности. При их слиянии при перемножении в некоторое одно число уровня «риска» существенная информация утрачивается навсегда!

Но при этом из-за наличия чисел (пусть условных) возникает иллюзия простоты и достоверности – якобы риск рассчитали и матричным методом не пользовались.

Многим именно таким, безматричным и количественным, кажется, например, известный метод Файна-Кинни [20, 21], а потому его широко используют, если судить по опубликованной литературе. Но он не количественный!

По сути дела, пользуется ли эксперт нарисованной матрицей, или нет (в методе Файна-Кинни он пользуется отдельными шкалами), он в своей оценке никуда не вышел за пределы КАЧЕСТВЕННОЙ СУБЪЕКТИВНОЙ ОЦЕНКИ РИСКА по шкале порядка ранжирования той или иной величины.

Но другого способа помимо ранжирования нет, и, скорее всего для оценки рисков в сфере охраны труда и безопасности производства не будет. Одни говорят – это вершина мысли, другие – это ерунда. Удивительно, но обе стороны во многом правы. Ибо качество такой оценки, как правило, связано с выбором реалистичных градаций «значимости/тяжести» и «вероятности/возможности» и квалификацией эксперта, с его способностью четко идентифицировать градации в различных практических ситуациях.

Итак, риск, правдами или неправдами, но получен. Либо есть галочка в матрице, либо есть галочки на шкалах, либо есть условные баллы на каждой шкале, либо есть их произведение…

И снова подчеркнем, что субъективно полученная оценка риска нужна не сама по себе, а для выработки конкретных мероприятий для защиты от конкретных угроз. Поэтому применение матричного метода либо его «расчетных» аналогов без матрицы всегда происходит совместно с градацией уровня риска по допустимости.

Без градации уровня риска по допустимости бессмысленно просто «определить уровень риска». Он «повиснет в воздухе», а его надо связать с «грешной землей», с практикой, с мероприятиями по борьбе с ним, обратить на пользу людям. В чем-то именно «допустимость» риска является для нас основной промежуточной целью (перед итоговой целью – планированием и внедрением мероприятий по «нормализации») оценки и оценивания риска.

Для этого нужно понять, какой риск допустим, а какой – нет, построить шкалу допустимости риска (или правильнее и точнее – уровня риска).

ДОПУСТИМОСТЬ УРОВНЯ РИСКА

Мы много об этом ранее писали, и ныне это общепризнано и общеизвестно, что любой уровень риска (или что эквивалентно - степень риска, магнитуда риска) можно ранжировать на шкале уровня риска (от нулевого или ничтожно малого уровня риска в данных условиях до ситуации, когда событие происходит неотвратимо) тремя основными и обязательными зонами – ничтожный уровень риска, допустимый уровень риска, недопустимый уровень риска (в разговорной практике слово «уровень» не говорят, а сразу говорят риск – ничтожный, допустимый, недопустимый и т.п. Мы, как заметил читатель, также пользуемся обеими формами).

Эти три уровня риска (скорее три зоны риска) отражают разумный взгляд специалистов по самой разной безопасности, усиленный остатками здравого смысла в практической деятельности. Формально этих трех зон достаточно для требуемой «оценки уровня риска», но мы рекомендуем консультируемым нами предприятиям зону допустимого риска разбивать еще на три зоны – высокого (повышенного), среднего (обыкновенного, обыденного, типичного) и низкого (но не ничтожного, а скорее пониженного по сравнению с обыденным, типичным производственным риском) риска.

В итоге получаются пять зон уровня (степени, магнитуды) риска, пять градаций. Вот их уже для нашей практики вполне достаточно. Можно строить и большее количество градаций, но сумеют ли эксперты «разделить» их, идентифицировать реальную ситуацию точно и достоверно, непонятно и неизвестно.

Итак, число градаций уровня риска выбрано. Теперь их нужно наполнить смыслом, дать им имена. Все это мы описываем словами, или вербально. При этом эти градации должны быть именованы так, чтобы была сразу ясна их сущность. Например, слова «малый или большой», «низкий или высокий» вроде бы звучат неплохо, но «допустимый или недопустимый» – лучше, ибо последние слова точнее передают значимость риска для нас, для нашей деятельности, предопределяют наши действия,

Один из вариантов наименования 5 градаций уровня риска – недопустимый риск, допустимый риск повышенной опасности, допустимый риск обычной опасности, допустимый риск пониженной опасности, ничтожный риск, другой вариант – неприемлемый риск, высокий риск, средний риск, низкий риск, ничтожный риск.

Зачастую, названиям сопутствует раскраска матрицы, которую делают для наглядности, используя, например, красный, оранжевый, темножелтый, светложелтый, зеленый цвета. Другой возможный вариант из множества возможных – красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий. Можно использовать и такие экзотические, подобранные автором статьи, раскраски, как: медный, бронзовый, латунный, золотой, серебряный либо вишневый, апельсиновый, абрикосовый, лимонный, салатный.

Возможны и иные варианты наименования и раскраски. Все это лишь смысловая вербальная и условная красочная визуализация ранжированной шкалы порядка уровней риска. Качественную величину – риск мы пытаемся представить количественно, отсюда вся условность этого представления.

Нужно лишь помнить, что шкала уровней риска должна отражать жизнь, а диапазон ее изменений должен быть заключен в границы типа недопустимый риск - ничтожный риск. Первый – является объектом пристального внимания, второй – внимания к себе не требует.

Выявив недопустимые, допустимые и ничтожные риски, мы переходим к планированию мероприятий по борьбе с ними. Дословный перевод английских слов о мероприятиях, а, английский язык господствует в сфере оценки риска, говорит об «обработке» риска, о «лечении» риска. Но в русском языке так говорить не хочется.

Да, с риском придется повозиться. Его можно устранить вообще, устранив вызывающую его опасность, его можно ограничить, чтобы он не возрастал при нештатных ситуациях, его можно снизить до какого-то незначительного уровня, и, наконец, его можно передать другому «рискодержателю / risker» путем страхования или используя аутсорсинг.

Общая процедура, использующая риск, закончена. Мы выявили опасности, оценили риски их воздействия, приняли меры. Ничего большего охрана труда сделать не может.

ПОЧЕМУ ТАК, А НЕ ИНАЧЕ – ПОЗИЦИЯ АВТОРА СТАТЬИ

Конечно, все выше написанное не является догмой. Конечно, наверное, возможны и другие подходы и методы. Автор данной статьи лишь последовательно и аргументированно излагает свои типовые рекомендации, основанные на многолетних исследованиях и научно обоснованном подходе к оценке риска, которые выдаются предприятиям, с которыми автор сотрудничает.

При этом заказчик–работодатель, по сути «хозяин-барин» проводимой им оценки профессиональных рисков, конечно, может прислушиваться к мнению консультанта, может отвергать это мнение, корректировать его, вводить любые иные наименования и цвета выбранных им градаций на шкале порядка.

Недаром пункт 37 Типового положения о СУОТ гласит: «Методы оценки уровня профессиональных рисков определяются работодателем с учетом характера своей деятельности и сложности выполняемых операций. Допускается использование разных методов оценки уровня профессиональных рисков для разных процессов и операций».

Повторим и подчеркнем, что среди изобилия самых разнообразных методов оценки разных типов риска, чаще всего не имеющих ничего общего с оценкой профессиональных рисков охраны труда, автор описывает не только то, что сегодня после многолетних исследований ему представляется наиболее разумным и рациональным, но и то, что он разработал лично и рекомендовал или рекомендует заказчику при своей работе с предприятиями.

Конечно, читатель может спросить автора, почему автор не использует известные методы, например, Файна-Кинни, не рекламирует и не рекомендует его всем и всюду, а упорно продолжает разъяснять истины, создавать свой, максимально обоснованный с научной и практической точек зрения метод.

Дело в том, что по мнению автора статьи, во-первых, универсального метода оценки риска просто не существует, а, во-вторых, метод Файна-Кинни был создан почти полвека назад специально для специальных целей применительно к специальным проблемам общей безопасности военных моряков и к обоснованию (для финансистов) финансовых затрат на необходимые мероприятия. Имеющиеся изложения этого метода, к сожалению, многого не поясняют, а потому этим методом приходится пользоваться в обстановке его неполного понимания и «святой веры» в его универсальность и достоверность. Для крупных компаний это неприемлемо! Для их консультантов тоже, ибо на вопрос топ-менеджмента – И что вы получили на основе оценки риска? - ответить можно, а на вопрос – почему это так, что здесь истина, а что субъективизм – ответить невозможно. Разве, что: «Расчет по методу Файна-Кинни показал», и всё. Кого-то это устроит, но большинство – нет!

Нужно пользоваться только тем, что вы сами хорошо понимаете и можете объяснить другим, почему нужно делать так, а не иначе.

СОВРЕМЕННОЕ ПРОЧТЕНИЕ МЕТОДА ФАЙНА-КИННИ ОЦЕНКИ РИСКА

Метод Файна-Кинни является одним из самых первых и самых простых, но связанных с вычислениями, методов оценки риска для защиты от аварий и несчастных случаев (в английском языке оба эти явления именуются одним словом «accident»). Метод был создан Уильямом Файном в военно-морской артиллерийской лаборатории в штате Мериленд США еще в начале 70-х годов прошлого века.

В марте 1971 года появилась (в ведомственном издании) публикация Уильяма Файна [20] о математических вычислениях риска для управления опасностями. Статья называлась: Математическое оценивание для управления опасностями.

Мы не знаем, насколько статью Файна заметили в широких кругах научной общественности, но его методом пользовались его коллеги по морскому делу, и в июне 1976 года Кинни (G.F. Kinney) c соавтором (А.D. Wiruth - фамилия которого в число авторов метода не вошла и почти нигде не упоминается) опубликовали (и снова в ведомственном издании Центра морских вооружений штата Калифорния, США) работу, где изложили свой вариант метода Файна. Статья называлась: Практический анализ риска для управления безопасностью.

В ней, как и в работе Файна, последовательно описаны процедуры метода, приведены значения баллов, вообще, всё что нужно делать, но практически не говорится, почему нужно делать именно так, а не иначе. Эта работа стала известна и именно на нее чаще всего ссылаются зарубежные авторы (см., например, [22]).

Метод Файна-Кинни часто упоминается в научных исследованиях и учебных изданиях по оценке риска, поскольку его легко описать и несложно усвоить. Все исследователи отмечают две наиболее существенные особенности метода Файна-Кинни: его крайнюю субъективность и существенную для практики простоту (особенно по сравнению с HAZOP, FMEA и т.п. детальными методами расчета безопасности технических или производственных систем с позиции теории надежности).

Есть множество статей, зарубежных и российских, с описанием и развитием метода Файна-Кинни, зачастую, к сожалению, с абсолютно неверным переводом на русский язык используемых в методе Файна-Кинни наименований и градаций. Все эти статьи, увы, не вносят ясности. Почти все они имеют название «Применение метода Файна-Кинни для ...».

Отдельные пользователи не скрывают, что метод Файна-Кинни привлекает их своим красивым именем, своей законченностью, полнотой описания, легкостью воспроизведения, использованием как бы РАСЧЕТА РИСКА и фантастической внешней простотой. Поэтому данный метод упомянут и нами в обзоре методов оценки риска в межгосударственном стандарте по оценке риска ГОСТ 12.0.230.5-2018.

Поскольку метод Файна-Кинни описан достаточно подробно для его практического использования и имеет в чем-то «готовую форму», а также опыт применения, то пользователю можно его брать и сразу использовать. Вопрос только в одном: Годится ли он для рассматриваемого случая, ведь его авторы многократно подчеркивали в тексте своих статей, что всё в этом методе основано на их эмпирических наблюдениях и на их персональном опыте использования данного метода в конкретных ситуациях.

Интересно отметить, что ни один официальный орган официально за 50 лет существования метода Файна-Кинни его официально не утвердил в качестве основного или наилучшего. Почему? Мы не знаем. Но «нет дыма без огня». Значит, у метода есть скрытые недостатки. Во-первых, он нарушает традицию и истину представления риска как сочетания значимости с возможностью, ибо используется три шкалы, а во-вторых, он очень приспособлен для тех задач безопасности и обеспечения финансирования, которые решались в военно-морском флоте США, о чем говорит большинство примеров, приведенных авторами, ибо они не относятся к классической охране труда.

Убежден, что применение этого метода «в лоб» для оценки профессиональных рисков охраны труда требует огромной работы по интерпретации наименования градаций и значений балльных оценок этого метода применительно к деятельности той или иной компании и охране труда её работников.

Давайте посмотрим на то, что можно использовать в этом методе разумного и интересного для оценки профессиональных рисков, а что неизбежно нужно будет кардинально трансформировать.

Заметим, что ниже все положения американских авторов (Файна, Кинни и Вирута) излагаются в данной статье на русском языке в переводе и научной редакции автора настоящей статьи. Конечно, возможны и иные варианты перевода, тем более, что изложение оригинальных англоязычных статей очень сжато, и их смысловое содержание до конца понятно, скорее всего, только авторам метода.

КОНЦЕПЦИЯ МЕТОДА УИЛЬЯМА ФАЙНА ОЦЕНКИ УРОВНЯ РИСКА

Статья Уильяма Файна начинается необычно и нетрадиционно. Своей работе он специально предпослал три очень важные для целостной концепции предложенного им метода понятия:

ОПАСНОСТЬ (hazard),

ОПАСНОЕ СОБЫТИЕ (hazard-event),

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ СОБЫТИЙ АВАРИИ / НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ (accident sequence). (Скорее всего, Файна интересовали именно несчастные случаи, но английский язык не позволяет отделить их от аварий, ибо, повторим, и то и другое - accident).

Опасность по Файну - это любое небезопасное состояние или потенциальный источник аварии / несчастного случая, и это понимание достаточно традиционно и понятно. Однако это определение не совсем соотносится с «опасностью», понимаемой как вещь, вещество, параметр, состояние, процесс, ситуация – все, что угодно, что только может причинить вред при контактном воздействии на организм работающего человека. А именно такое понимание заложено в Типовое положение о СУОТ, в Приказ №77 Роструда, ГОСТ 12.0.230.4-2018 и ГОСТ 12.0.230.5-2018.

Последовательность событий аварии / несчастного случая по Файну это цепь событий или случаев, которые происходят, начинаясь с опасного события и заканчиваясь последствиями несчастного случая. Существование такой последовательности событий очевидно и известно (на практике она всегда существует) специалистам по охране труда, особенно зарубежным, но в российском практическом и научном дискурсе почти не упоминается, тем более, что ее очень сложно воссоздать при расследовании несчастного случая, особенно, если главная цель расследования не причина несчастного случая, а степень вины пострадавшего (да и всех других «виновных»).

Опасное событие (hazard-event) является центральным понятием среди этих трех главных понятий. Представление о нем, конечно, имеется у грамотных специалистов-практиков, но и оно не используется должным образом на практике.

А вот Файн специально акцентирует на нем свое внимание и внимание пользователей своего метода. Подчеркнем, это специальное понятие, специально введенное Файном для своего метода.

Оно очень реалистично, оно связано со всеми несчастными случаями, оно, с нашей точки зрения, крайне необходимо для описания несчастных случаев (и аварий, конечно). Увы, повторим, оно практически не рассматривается серьезно ни в теории, ни на практике, ни в нашей стране, ни за рубежом.

Заметим, что в свое время при создании русскоязычной системы понятий и терминов, необходимых для описания проблем безопасности труда, мы попытались ввести аналогичные понятия в понятийно-терминологический аппарат охраны труда (См. ГОСТ 12.0.002-2014).

Специально выделенное понятие У. Файном – опасное событие по своему смыслу перекликается со следующими аналогичными понятиями, введенными несколько лет назад нами в уже упомянутом выше ГОСТ 12.0.002-2014:

• происшествие (occurrence) - Любое событие (случай), нарушающее обычный нормальный порядок;
• опасное происшествие (dangerous occurrence) - Происшествие, которое создало опасную ситуацию, которая могла завершиться, но не завершилась несчастным случаем или аварией;
• опасная ситуация (hazardous situation) - Закономерно или случайно создавшаяся ситуация, которая может привести к нежелательным неблагоприятным последствиям: к несчастному случаю или к аварии;
• инцидент (incident) - Опасное происшествие и созданная им опасная ситуация, связанная с отказом или повреждением оборудования и технических устройств либо с опасным отклонением от установленного режима технологического процесса, не повлекшие за собой аварии.

Опасное событие по Файну, это событие, нарушающее нормальное безопасное течение процесса, это точка перехода к нештатному течению процесса, точка «бифуркации» жизни, с которой может развиваться траектория событий несчастного случая, и одновременно это характеристика возможности (частоты) непостоянного воздействия внезапно возникающей опасности, которое может привести, а может и не привести к несчастному случаю.

Это очень важное понятие, по нашему мнению, ибо несчастный случай происходит не в обычных нормальных условиях труда, а лишь тогда, когда возникает некоторая «нештатность», «необычность» ситуации. Пострадавший к ней оказывается не готов.

Заметим, что лица, «готовые» к реагированию на любые нештатные ситуации – делают это «автоматически», и никаких несчастных случаев не происходит. Однажды почти сорок лет назад один великий альпинист Советского Союза сказал в компании внимательных слушателей – специалистов по охране труда, среди которых был и автор этой статьи: Опытный альпинист готов сорваться ежесекундно, и эта готовность доведена до автоматизма, и ничего не происходит, ибо это – элемент альпинизма. К сожалению, малопытные и малоумеющие лица НЕ готовы к «срыву» опоры, и часто гибнут или травмирпуются по этой причине.

Приведем интересный пример из охраны труда. Работнику нужно было повесить относительно тяжелый блочек на крюк. Это была типичная операция. Но… Поскольку в данном случае (непостоянные рабочие места близки друг другу, но несколько различны) вдруг оказалось, что работник чуть-чуть не достает до крюка, то работник решил наступить на что-то, что бы его подняло и повесить блочек. Поскольку там лежали длинные трубы относительно большого диаметра около 30 см (их и надо было потом поднять с помощью блочка), то работник наступил на одну из труб, пытаясь приподняться, но труба неожиданно повернулась, его нога соскользнула, работник потерял равновесие, а восстанавливая его, уронил блочек и зашиб себе ногу. Тут можно произнести или написать множество сентенций. Но нас интересует, где здесь «опасное событие»?

Когда все началось? Тогда, когда работник не смог дотянуться до крюка? Когда ступил на трубу неудачно, повернув ее? Когда труба повернулась, и он соскочил с нее? Или, когда удерживая равновесие, не смог удержать блочек? Да и при чем здесь блочек? Ошибка то (неосторожность, небезопасное поведение) работника состояла в использовании первого попавшегося под руку (в данном случае «под ногу») предмета – трубы. И какую опасность вы напишите в реестр – катающаяся труба, тяжесть блочка, неосторожность работника?

Кстати, о нарушениях производят записи в актах по расследованию, но больше типа «по организационным причинам», а о том, почему конкретно возникло «опасное событие» - нет. А жаль!

Подчеркнем, что Файн разумно рассматривал аварию или несчастный случай, как цепь событий или случаев, которые происходят, начинаясь с опасного события и заканчиваясь последствиями этого несчастного случая – причинением конкретного вреда. Эти опасные события могут возникнуть, а могут и не возникнуть, они действуют с какой-то вероятностью. Нам кажется, что очень характерно для нашего мира в целом, но не для охраны труда, в которой на рабочем месте опасность или есть или там ее нет.

Для оценки возможности развития ситуации от опасного события до несчастного случая Файн использует интуитивное вероятностное «ожидание» того, что может произойти. Это ожидание воплощено в вероятности доведения цепочки последствий после «опасного события» до несчастного случая той или иной тяжести. При этом роль самой опасности не является главной, ибо оценивается вся ситуация в целом и ход ее развития. Сама опасность – частное явление в «общем хоре» разворачивающейся нештатной (а зачастую и аварийной) ситуации.

Заметим, что этот достаточной разумный подход У. Файна, который мы разделяем, сильно противоречит насаждаемой ныне в России нормативной догме при оценке риска рассматривать ОТДЕЛЬНУЮ опасность, а не их совокупность, не риск получить травму в конкретных УСЛОВИЯХ ТРУДА НА КОНКРЕТНОМ РАБОЧЕМ МЕСТЕ ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ КОНКРЕТНОЙ ТРУДОВОЙ ОПЕРАЦИИ, а риск травмироваться из-за воздействия данной опасности.

Возможно, что усиленное внимание, уделяемое У. Файном частоте проявления опасности – опасному событию связано с тем, что он рассматривал вопросы «безопасности», а не охраны труда.

Разница между «безопасностью вообще» и «безопасностью труда» (частью охраны труда) в том, что в охране труда доминируют почти неизменные (штатные) условия труда, они выступают «источником опасности». В отличие от охраны труда в общем случае безопасности именно внешний мир меняющихся состояний и представляет собой основную опасность в виде порождения (зачастую при участии небезопасного поведения самой жертвы) опасной ситуации. Изменение множества состояний, ситуаций, сочетаний событий – основа опасности «опасного мира». В охране труда более жестко задана неизменность повторяющихся событий. И в обоих случаях, жертва, зачастую своим опасным или небезопасным поведением, нарушает сложившийся порядок. Насколько «виновна» и готова ли потенциальная жертва к расплате за созданное ею «опасное событие», это другой вопрос.

Таким образом, в концепции метода, предложенного У. Файном, оперирующего с ситуациями (событиями), частота возникновения опасных событий становится главным фактором, а вероятность реализации несчастного случая и его последствия конкретной тяжести – вторичными (но не второстепенными!!!). К сожалению, на наш взгляд, эта интересная концепция не везде в деталях метода доведена У. Файном до конца, не всегда использованы точные и ясные формулировки и наименования, но так уж сложилось.

В итоге метод Файна (в целом полностью взятый Кинни) требует, чтобы для каждого анализируемого риска (для нас – для каждой идентифицированной опасности, которая потенциально может воздействовать на организм работника) были последовательно определены три параметра:

• тяжесть последствий воздействия опасности (Заметим, что сам У. Файн использовал шкалу С- consequence (последствие), а сейчас принято говорить о шкале значимости/тяжести S – severity – серьезность, тяжесть последствий);
• частота возникновения опасной ситуации, в которой возможно воздействие опасности (Е – exposure), связанное с возникновением опасной ситуации (часто эту шкалу называют подверженность, причем последнюю большинство понимает как имя того, как часто и как много людей подвергаются этой опасности);
• ожидаемая возможность такого развития ситуации и воздействия опасности, которое приведет к несчастному случаю (P - probability) (ожидаемая вероятность).

Несложно увидеть, что в этих трех параметрах такая характеристика как «вероятность/возможность» фактически расщепилась на две характеристики, вероятность опасного события, прерывающего безопасную нормальную работу, и вероятность того, чт о данное опасное событие приведет к возможному, но нежелательному последствию определенной тяжести.

Обратим внимание читателя, что на практике именно в этом месте, в момент интерпретации выше описанных трех параметров (и связанных с ними шкал ранжирования) и происходит «подмена тезиса», когда лицо, использующее метод Файна-Кинни, начинает вкладывать в шкалы С/S, E, P свое содержание, не совпадающее с содержанием, предложенным Файном и/или Кинни. Под одними и теми же словами начинают, вольно или невольно, использовать иное смысловое содержание иной реальности, а это уже не гарантирует правильности применения метода и точности его результатов.

Указанные выше три параметра ранжируются на шкалах порядка с присвоением их градациям условных баллов (которые заданы авторами метода).

Затем эти условные баллы этих трех параметров (выбранных градаций шкал ранжирования) перемножаются. В результате получается Risk Score (расчетный риск), и тем самым внешне метод приобретает как бы расчетный характер, при котором якобы осуществляется истинная количественная оценка рисков.

Подчеркнем, что У. Файн сознательно использовал термин «Risk Score», а не «Risk», прекрасно понимая, что этот «расчетный» риск не является истинным риском. Он служит лишь индикатором истинного риска. Кстати, в ряде работ этот суммарный показатель называется индексом риска – «Risk Index».

Работа с баллами сильно упростила метод. Надо четко понимать, что в начале 70-х годов работа с матричным методом оценки риска была практически ручной, что было и остается очень трудоемкой операцией, особенно, если оцениваемых опасностей много. Метод Файна позволял упростить работу, не меняя сути субъективного оценивания риска.

ПОСТРОЕНИЕ ГРАДАЦИЙ ШКАЛ РАНЖИРОВАНИЯ ПАРАМЕТРОВ МЕТОДА ФАЙНА-КИННИ

Рассмотрим теперь построение шкал ранжирования для основных параметров метода Файна-Кинни.

При построении шкалы значимости или тяжести или серьезности риска (в методе Файна говорится кратко – последствия) каждая градация шкалы увязывается с характером травм и других возможных повреждений, а также с уровнем ущерба в денежном выражении (Заметим, что задача подсчета уровня ущерба для охраны труда так и не решена, несмотря на понимания такой необходимости специалистами всего мира).

У Файна это шкала выглядела так.

ПОСЛЕДСТВИЯ (шкала С): Приводятся наиболее вероятные результаты потенциального несчастного случая или аварии, включая травмы и материальный ущерб. Все они основаны на оценке всей ситуации вокруг опасности и опыте аварий/несчастных случаев.

У Кинни эта же шкала выглядит несколько по-другому (звездочками выделены реперные значения (наименьшее и наибольшее, которым условно, как в шкале Цельсия температур присвоены значения 1 и 100, а остальные значения интерполированы).

В Интернете часто приводится шкала тяжести S с пятью градациями, которая использует условные баллы от 1 до 40:

• Незначительный эффект от воздействия, травма (повреждение) без отсутствия на работе – 1 балл.
• Серьезные последствия, травма (повреждение) с отсутствием на работе – 3 балла (Надо помнить, что у нас это отсутствие начинается со 1 смены, а на Западе - на 4-5 день после травмы!!! Их отсутствие на работе совсем не эквивалентно нашему, российскому!).
• Тяжелая травма с длительным отсутствием на работе - 7 баллов
• Очень тяжелая травма со смертельным исходом – 15 баллов.
• Катастрофа с многочисленными смертельными случаями – 40 баллов.

Мы сознательно привели три варианта ОДНОЙ ПО СУТИ шкалы с несколько различными градациями и различными ущербами для того, чтобы показать условность всех этих шкал. Мы считаем, что пользоваться ими «вслепую» нельзя! Нужно их «привязывать» к реальности, к рабочим местам и технологиям предприятия.

Заметим, что эти шкалы совпадает со шкалами «значимости/тяжести», придуманными независимо от Файна и Кинни и применяемыми для оценки риска другим исследователями. Абсолютно независимо в дискуссиях и мы когда-то создали такую шкалу. Она была описана выше и совпадает с практикой.

Но дело не только в вербально описанных градациях шкалы, но и в баллах, присвоенных каждой градации. Многое здесь автору данной статьи понятно, он сам так делает на основе тех или иных соображений, но хотелось бы знать мнение авторов метода!

Очень бы хотелось узнать, почему именно такие баллы были взяты либо изменены для градаций. Речь не идет о неравномерности шкалы, и даже не о шаге повышения баллов. Это понятно. Но почему именно так, а не иначе?

Обратим внимание, что шкалы первооснователей (Файна и Кинни) содержат денежный эквивалент последствий, что особенно важно для аварий. (Человеческая жизнь бесценна!). При этом каждая следующая градация больше предыдущей. Но если 10 тысяч (пусть долларов США, так у авторов – североамериканцев) больше тысячи долларов в 10 раз, почему баллы этих градации не различаются в 10 раз? Это было бы естественно, ибо значимость в деньгах для нас как раз различается в 10 раз. Но этого нет, и это означает, что выбор баллов был произведен достаточно условно.

Заметим, что баллы эти различаются в разных публикациях. Почему в литературе приписывают методу Файна-Кинни использование шкалой тяжести баллов 1, 3, 7, 15, 40 – загадка. У него – другие числа! Кто знает, может быть, это конкретные расчеты показали? Увы, спустя 50 лет создания метода уже нереально узнать истину, и приходится пользоваться тем, что до конца не понимаешь. Или не пользоваться!

Нам представляется следующее. Данный расчет был предназначен для бухгалтерии – красиво и изящно мол посчитали возможный ущерб, и надо соответствующее количество средств для его предотвращения. Отказать сложно! Расчет показал! А на деле, возможно, даже неосознаваемом, и Файн и Кинни помимо расчета детально рассматривали каждую ситуацию, пользуясь своими критериями анализа, и если бы у них не было их метода расчета (а ведь было время, когда его не было), они все равно с успехом решали бы стоящие перед ними проблемы безопасности и определяли приоритетность ситуаций и выбирали мероприятия по их предотвращению.

Но перейдем к следующей шкале, к Возможности.

ВОЗМОЖНОСТЬ / ВЕРОЯТНОСТЬ (Р) характеризует вероятностную сторону риска воздействия опасности, описывает вероятность или (математический) шанс развития возникшего опасного события до несчастного случая. Эта вероятность определяется тщательным рассмотрением каждого шага в последовательности развития аварии/несчастного случая на всем пути к последствиям, а также на основе опыта и знаний о характере анализируемой деятельности, включая, несомненно, личное наблюдение.

Математическое ожидание представляется путем присвоения значения от 0,1 до 10 (сто значений!). Шкала использует 6 градаций, и, как и следовало ожидать, она неравномерна.

У Файна эта шкала выглядит так:

Последовательность событий аварии/несчастного случая, включая последствия:

(1) Наиболее вероятный и ожидаемый результат опасного события – 10 баллов

(2) Вполне возможно будет так, и это не будет необычно, будет иметь имеет шанс 50 на 50 – 6 баллов

(3) Это было бы необычной последовательностью или случайным совпадением – 3 балла

(4) Это было бы результатом очень редких случайных совпадений обстоятельств. (Но именно такое событие уже было) – 1 балл.

(5) Чрезвычайно редкое, но, в принципе, возможное событие. (Никогда не было в течение многих лет воздействия). - 0.5 балла.

(6) практически невозможная последовательность или невероятное случайное стечение обстоятельств (без очевидной причинной связи); возможность "один на миллион". (Никогда не случалось, несмотря на воздействие за много лет). - 0.1 балла.

Если Файн еще использует термин «вероятность», но уже Кинни обоснованно и аргументированно переходит на шкалу возможностей (likelihood).

Его шкала ВОЗМОЖНОСТЬ выглядит несколько иначе, чем у Файна. Во-первых, число градаций увеличено до 7, и, во-вторых, несколько изменены вербальные описания градаций, в-третьих, усилена риторика не о последовательности событий, а об их возможности, т.е. от описания реальности совершен переход на усиление вероятностной природы реализации этих последовательностей (что, кстати, меняет и затрудняет понимание метода, если не знать статью Файна).

У Кинни возможность реализации аварии/несчастного случая (значение правдоподобия (likelihood)) описывается рядом ранжированных градаций:

(1) Наиболее ожидаемый вариант – 10 баллов

(2) Вполне возможно – 6 баллов

(3) Необычно, но возможно – 3 балла

(4) Возможно, но только за очень большое время – 1 балл.

(5) Возможно при случайном, и очень необычном, стечении обстоятельств - 0.5 балла.

(6) Практически невозможно - 0.2 балла.

(7) Невообразимо - 0.1 балла.

Эта шкала баллов правдоподобия (likelihood) варьируется от значения одной десятой для практически невозможного события до значения единицы для неожиданного, но все же возможного события, вплоть до значения l0 для ожидаемого события. Эти две опорные (реперные) точки позволяют интерполировать между собой и остальные значения.

Приведем еще одну шкалу возможности/вероятности развития воздействия опасности от опасного случая до несчастного случая (шкала Р) (из Интернета):

Почти невозможно / немыслимо – Балл - 0,1

Почти невообразимо - Балл – 0,2

Крайне маловероятно, но возможно - Балл – 0,3

Маловероятно, но возможно за длительное время - Балл - 1

Необычно (но возможно) - Балл - 3

Возможно - Балл - 6

Ожидаемо - Балл – 10.

Обращает внимание то, что судя по данной шкале основное внимание метод Файна-Кинни уделяет редким событиям – 5 градаций описывают достаточно редкие события, только одно – возможные, и еще одно то, что практически все время происходит, ожидаемое событие. Общая шкала баллов выглядит так: 0,1, 0,2, 0,5, 1, 3, 6, 10. Почему так? – это тоже неизвестно. Можно лишь догадываться.

В предисловии к публикуемой работе У. Файна начальник его лаборатории пишет: «Поскольку веса или значения, присвоенные различным факторам формул, являются эмпирическими, расширенный опыт может потребовать повышения или понижения некоторых критериев. Однако, поскольку результаты в первую очередь предназначены для сравнительных целей, относительные оценки будут действительны в рамках любой организации до тех пор, пока стандарты понимания реальности будут однотипны».

Смысл этой фразы в том, что эмпирические критерии могут оказаться негодными для общего или Вашего случая, но если Вы будете думать и действовать абсолютно так же, как Файн, то у Вас все получится. Дерзайте!

Интерпретация шкалы возможности/вероятности очень трудна, по крайней мере, для автора этой статьи. Как привязать все эти правильные и красивые слова и описываемые ими градации к практике до конца непонятно.

Возможно, что Файн это понимал и сам искал иные критерии для оценивания «возможности воздействия». Может быть, дело в том, что рассматриваемые им опасности были опасностями не только и не столько охраны труда, и они могли действовать, как в процессе труда, не все время, а лишь периодически, возникать во времени, исчезать на время, снова возникать. Подчеркнем, что такой подход не совпадает с нашим, «российским» пониманием охраны труда и опасностей на рабочем месте!

Наша, ранее советская, теперь – российская, концепция превентивной защиты на рабочем месте предполагает, что мероприятия должны быть разработаны для наихудшего случая – постоянного присутствия опасности и все время соблюдаться. Именно в этих условиях своеобразной «максимальной» защиты мы и оцениваем риск воздействия.

В отличие от этого, Файн разделяет вероятность события на две компоненты, а потому величина (серьезность) риска, обусловленного опасностью, оценивается им с учетом потенциальных последствий аварии/несчастного случая, воздействия или частоты возникновения опасного события, которое может привести к аварии, а также вероятности того, что данное опасное событие приведет к аварии и её последствиям.

Итак, оригинальная шкала – параметр метода Файна, названный им частотой возникновения опасного события – экспозицией (воздействием) – Exposure (можно перевести и подверженность).

Надо пояснить, что в русскоязычной литературе слово экспозиция применяется для описания воздействия на организм, характеризующегося длительностью и интенсивностью. Этот термин и понятие применяют для вредных веществ и совсем не применяют для травмоопасных. Это затрудняет интерпретацию шкалы (Е) метода Файн-Кинни в наших условиях.

У Файна шкала «воздействие», своеобразная частота возникновения опасного события (нежелательного события, которое может начать последовательность аварии/несчастного случая) выглядит так. У. Файн подчеркивает: Выбор градации основывается на наблюдении, опыте и знаниях соответствующей деятельности.

Опасное событие происходит:

(1) Постоянно (или много раз в день) – 10 баллов

(2) Часто (примерно один раз в день) – 6 баллов

(3) Иногда (от одного раза в неделю до одного раза в месяц) – 3 балла

(4) Необычно (от одного раза в месяц до одного раза в год) – 2 балла

(5) Редко (но известно, что это происходит) – 1 балл

(6) Очень редко (неизвестно, были ли такие события, но считается, что они в принципе возможны) - 0.5 балла

В чем-то шкала «Воздействие» вычленена из общего понятия «возможности». Может потому, что в методе используют классическое понимание «вероятности», что очень сложно, и частотность шкалы «воздействие» помогает уловить реальные тенденции. Увы, это нам неизвестно. Мы все использует в современности несколько иные понятия, и по нашему пониманию сущности риска, частотность входит в вероятность.

У Кинни эта шкала выглядит чуть иначе, но более красиво. Кинни не пишет «Опасное событие происходит», как Файн, оно может и не происходить. Кинни говорит и пишет о возможности (likelihood), именно так называя эту шкалу, тем самым четко понимая, что эта шкала есть не более, чем выделение из шкалы вероятностей:

(1) Постоянно – 10 баллов

(2) Часто (ежедневно) – 6 баллов

(3) Иногда (еженедельно) – 3 балла

(4) Необычно (ежемесячно) – 2 балла

(5) Редко (несколько раз в год) – 1 балл

(6) Очень редко (ежегодно) - 0.5 балла

В Интернете описывают и иную шкалу. Баллы остаются прежними, но меняется интерпретация этой шкалы у разных авторов.

Итак, шкала E (воздействие) из 6 градаций:

Очень редко (менее 1 раза в год) - Балл - 0,5

Редко (примерно ежегодно) - Балл - 1

Иногда (примерно ежемесячно) - Балл - 2

Периодически (еженедельно) - Балл - 3

Часто (ежедневно) - Балл - 6

Постоянно (несколько раз в день) - Балл - 10

И снова автор настоящей статьи должен сознаться, что он до конца не понимает, что такое может случаться несколько раз в смену опасного в охране труда, как это учесть, и почему это давным-давно не устранено. Нормированием всех операций заняться? Огромная работа, немыслимая по объему для крупных предприятий.

Вызывает удивление и то, что многие пользователи метода Файна-Кинни ошибочно считают, что данная шкала описывает длительность существования риска, время действия опасности, но это не так, ибо критерии данной шкалы четко названы Файном и Кинни как возможности проявления (появления) опасной ситуации.

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ЗНАЧЕНИЯ РАСЧЕТНОГО УРОВНЯ РИСКА

Получив три УСЛОВНЫХ ЧИСЛА = S, P, E (они выражены в условных баллах, и нам думается, что Файн сознательно и серьезно подбирал эти баллы, строил свои шкалы для анализируемых им примеров практики. Мы думаем об этом так потому, что сами уже давно заняты этой работой – попыткой выявления того, какие шкалы лучше для отражения практики), пользователь впадает в эйфорию – он теперь осуществляет РАСЧЕТ!!! риска (надо добавить еще слова цифровизация, автоматизация, современные компьютерные технологии – и все становится очень научным!).

Но на деле мы перемножаем три условных числа, получая четвертое, которое, во-первых, маскирует суть всего, что перемножилось, а, во-вторых, непонятно что отражает. Его еще надо интерпретировать.

Эта интерпретация осуществляется переходом к ШКАЛЕ ДОПУСТИМОСТИ УРОВНЯ РИСКА. Такая шкала есть и в методе Файна-Кинни. Она названа ими суммарным расчетным риском (в ряде работ индексом риска), ибо это не совсем классический риск, а некий индикатор важности тех или иных неблагоприятных событий, которые могут произойти в конкретных условиях.

Этот индикатор получается перемножением конкретных условных в баллах числовых значений тяжести последствий, характера воздействия и вероятности/возможности воздействия: R = S x E x P.

Создатели метода советовали проверять все на примерах и тщательно смотреть за соответствием результата реалиям. Меры должны приниматься исходя из реалистической оценки, а не из слепого следования условной цифре, и это очень важно.

Расчетный риск или индекс риска имеет пять категорий.

1 категория R = 21 (не более) Незначительный риск; он же, возможно, допустимый.

2 категория 21 < R = 71 Небольшой риск; но требующий внимание к проблемам.

3 категория 71 < R = 201 Умеренный риск; при котором нужно применить простые меры.

4 категория 201 < R = 401 Высокий риск, требующий немедленно следует предпринять масштабные меры.

5 категория R > 401 Риск слишком высок; следует остановить деятельность или операции.

Формально эта шкала выглядит неплохо, но суть может и ускользнуть.

Мы уже писали, перемножая числа, вы «стираем» память о сомножителях. Напомним, что высокий по значимости риск может быть очень редким событием, а высокое по частоте событие может происходить с незначительными последствиями. Какой риск приоритетней? Практики это знают, но как отразить это в теории, где «условные числа» заслоняют собой реальный смысл.

Заметим, что совершенно точно известны лишь две закономерности: риск растет, если растет возможность причинения вреда, и риск растет, если растет медицинская и социальная значимость (тяжесть) последствий. Но сам характер (линейный, нелинейный и т.п.) этой закономерности роста риска нам неизвестна, ибо риск (и его мера – уровень/степень/магнитуда) не количественная, а качественная величина. Но это не мешает нам правильно действовать.

Незначительные по-разному приводящиеся детали не портят эту в целом стройную картину.

Еще раз подчеркну, что, не понимая, как все эти красивые и умно придуманные шкалы и слова привязать к нашим реалиям, да еще и объяснить эти «привязки» простым работникам, мы в итоге и отказались от использования метода Файна-Кинни. Лучше свое, но понимаемое, чем чужое, но непонятное.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ или ВПЕРЕД К ПОЛНОЙ ПОБЕДЕ В ОЦЕНКЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО РИСКА

Реальная и настоящая охрана труда требует сама по себе того, чтобы мы знали опасности и риски на каждом рабочем месте и на предприятии в целом, умели с ними работать, могли предотвратить утраты трудоспособности за счет производственного травматизма и профессиональной заболеваемости.

В нас настоящее время все еще существует традиционный подход к этой работе и так называемый риск-ориентированный подход. Мы должны научиться их совмещать, ибо наши отцы и деды умели работать и умели, если надо было, работать безопасно. А работа у них была многократно опаснее нынешней. Условия труда ручного физического труда или регулирования технологического процесса на компьютере – имеют принципиально разные опасности! Даже небольшой опыт дистанционной работы в форме «удаленки» показал, что охрана труда трудящихся здесь другая, не руки, ноги они будут ломать дома, а психика их может надломиться, причем навсегда. А потому сравнивать, что было, и что есть, неправомерно. Меняются технологии, меняются опасности, меняются риски, меняются мероприятия по их предупреждению.

Наш опыт показывает, что основным методом анализа риска, оценки риска, оценивания риска был и остается тщательный так называемый «монографический» анализ реальных несчастных случаев, их статистики и рассмотрение реальных конкретных рабочих мест и технологических операций.

Практика показывает, что большинство (если не подавляющее большинство) всех несчастных случаев связано с выполнением вспомогательных операций (передвижение, подъем, спуск) вне основного рабочего места и вне основного технологического процесса. Для этих случаев оценка риска отдельных опасностей производственной среды или технологического процесса играет свою роль, но она не является основной. Нормативно она плохо определена или не определена совсем.

Опасное событие – вызванное или неосторожностью пострадавшего или аварийной ситуацией – вот центральное место и источник всех последующих неприятностей.

Определив риск воздействия, можно его оценить.

Оценив риск отдельной опасности приходится переходить к риску на рабочем месте. Эта процедура совершенно не формализована никакими методическими и нормативными актами. Затем всем хочется перейти к работнику, которого надо информировать о его рисках. Именно здесь следует использовать профессиональный риск заболевания с учетом результатов СОУТ.

Затем многим хочется вместо огромных простыней оценки риска каждой опасности получить сводные данные по подразделению, по предприятию. Для этого можно воспользоваться ГОСТ 12.0.230.3-2015.

Затем неизбежен переход к планированию мероприятий. Очень важным является то, что профессиональные риски можно предотвращать за счет предотвращения рисков воздействия. Профессиональными рисками можно «управлять», но не непосредственно, а лишь косвенно.

Непосредственно мы управляем только наличием опасностей и рисками воздействия. И управляем ВЫРАБОТКОЙ И ПРИНЯТИЕМ МЕР БЕЗОПАСНОСТИ! Безотносительно риска. Если он есть (это качественный показать), если он представляется нам на основании нашего опыта значительным, то надо его устранять…

Еще и еще раз подчеркнем, что все риски нужны только для понимания планирования мероприятий, все они лишь косвенные «метки» выбора нужного направления деятельности, нужных мероприятий.

В реальности реально помогает только такая последовательность:

→ идентификация и оценка существующих и возможно возникающих в нештатных и аварийных ситуациях опасных и вредных производственных факторов,

→ идентификация и оценка риска их воздействия на организм человека,

→ оценка возможной интенсивности и времени экспозиции при этом воздействии, для оценки риска поврежденья здоровья, в том числе с утратой трудоспособности,

→ разработка мероприятий по профилактике такого воздействия.

Если риски очень высокие, неприемлемые, то необходимо: изменить технологию и организацию производства работ, применить средства коллективной и индивидуальной защиты, использовать (по возможности и при острой необходимости) средства, повышающие резистентность организма и концентрацию внимания.

При этом нужно помнить и об индивидуальном риске работающего, выполняющим конкретную трудовую функцию, и о коллективном риске работодателя, связанном с характером производства, и о социальном риске общества, связанном с управлением профессиональными рисками в стране.

Мир рисков – огромный и сложный мир. Его реалии требуют изучения, а не слепого подражания …

И в этом мы видим один из важнейших моментов реального и успешного совершенствования механизмов реального управления профессиональными рисками.

Литература:

1. Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года (Утв. указом Президента РФ от 9 октября 2007 г. № 1351).
2. Конвенция МОТ № 148 «О защите трудящихся от профессионального риска, вызываемого загрязнением воздуха, шумом и вибрацией на рабочих местах».
3. Приказ Минтруда России от 19.08.2016 № 438н «Об утверждении Типового положения о системе управления охраной труда».
4. Приказ Роструда от 21.03.2019 № 77 «Об утверждении Методических рекомендаций по проверке создания и обеспечения функционирования системы управления охраной труда»
5. ГОСТ 12.0.002-2014. Система стандартов безопасности труда. Термины и определения
6. ГОСТ 12.0.003-2015. Система стандартов безопасности труда. Опасные и вредные производственные факторы. Классификация.
7. ГОСТ 12.0.230-2007 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Общие требования» (идентичен Руководству МОТ-СУОТ 2001 / ILO-OSH 2001 (с учетом Изменения № 1 ГОСТ 12.0.230-2007, введенного в действие 1-го марта 2014 года).
8. ГОСТ 12.0.230.3–2015 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Оценка эффективности и результативности
9. ГОСТ 12.0.230.4–2018 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Методы идентификации опасностей на различных этапах выполнения работ
10. ГОСТ 12.0.230.5–2018 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Методы оценки риска для обеспечения безопасности выполнения работ
11. ГОСТ Р ИСО/МЭК 31010-2011. Менеджмент риска. Методы оценки риска. – М.: Стандартинформ, 2012. – 74 с.
12. ГОСТ Р 51901.1-2002. Менеджмент риска. Анализ риска технологических систем.
13. ГОСТ ISO 12100-2013. Безопасность машин. Основные принципы конструирования. Оценкирискаи снижение риска
14. Guidelines on Occupational Safety and Health Systems. ILO-OSH 2001. Geneva, ILO, 2001. [Руководство по системам управления охраной труда. МОТ-СУОТ 2001. – / Официальное издание Международной организации труда на русском языке – Женева, 2003. Научнаяредакциярусского перевода – Г.З. Файнбург].
15. ISO 45001:2018 Occupational health and safety management systems -- Requirements with guidance for use. – BSI, 2018. – 41 p.
16. BS OHSAS 18001:2007. [Британский стандарт]. Серия нормативных документов для оценки работ по охране труда. Системыуправленияохраной труда. Требования. / BS OHSAS 18001:2007. Occupational Health and Safety Assessment Series. Occupational Health and Safety Management Systems. Requirements.
17. Guidance on risk assessment at work. Health and safety. European Commission. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 1996.- 66 P.
18. Основы оценки рисков. Охрана труда – дело каждого / Европейское агентство по охране труда (перевод по заказу Минздравсоцразвития России [Basics of risk assessment. Labor protection concerns everybody. European Agency for Health and safety at Work]. – 2008. – 56 p.
19. Муртонен Мерви. Оценка рисков на рабочем месте – практическое пособие. / Серия Охрана труда: Международный опыт. Вып. 1. Опыт Финляндии – Субрегиональное Бюро Международной организации труда для стран Восточной Европы и Центральной Азии – 2007. – 67 с.
20. Fine, William T. Mathematical Evaluations for Controlling Hazards. – Nava1 Ordnance Laboratory. White Oak, Maryland, USA. Hd., NOL, March 1971. (NOLTR 71-31, publication UNCLASSIFIED.)
21. Кinney, G.F. & Wiruth, A.D. Practical risk analysis for safety management. - Naval Weapons Center, California, USА. June 1976.
22. Vincent T.C., Milley W.M. Risk assessment methods: approaches for assessing health and environmental risks. – New York: Plenum Press, 1993. – 267 p.
23. Cox L.A. What is wrong with Risk Matrices // Risk analysis, 28 (2) (2008), pp. 497-512
24. Файнбург Г.З. X-фактор. О классификации вредных и опасных производственных факторов // Безопасность и охрана труда, 2014, №2. – C. 16-23.
25. Файнбург Г.З. Основы классификации, типологизации и идентификации факторов, формирующих условия труда (Общие принципы и подходы) // Безопасность в техносфере, 2014, вып.4. – С. 60-66.
26. Файнбург Г.З. Система базовых терминов безопасности труда // Безопасность в техносфере, 2015. - №6. - С. 51-62.
27. Файнбург Г.З. Риск-ориентированный подход и его научное обоснование // Безопасность и охрана труда, 2016, №2. – C. 31-40.

Источник: сайт Центра охраны труда «БИОТА»